Люди в культуре: художник Андрей Азбуниак

То есть это исключительно визуальная тяга или все-таки исследование телесности и ода бодипозитиву? 

И то, и другое. Все за спорт, за здоровое питание, а я решил сделать историю о том, что есть другая сторона женского тела, не менее крутая. Так почему вы говорите, что это плохо? С каких это пор стало считаться, что быть полной, сочной – отстой? Одна девушка мне сказала: «Мне нравится в твоих работах то, что женщины выглядят как еда. Их хочется съесть. Ты их как будто сервируешь и подаешь вкусно». Это самое офигенное и приятное определение. 

Очень долго твоим работам приписывали женское авторство и утверждали, что мужчина не может такое рисовать.

Может быть, из-за того, что сначала я работал под именем Патриция Пламп. Придумал, что она – помощница Азбуниака, платформа, которая «выплевывает» какие-то рисунки. Хотелось максимально уйти от своей личности, чтобы отношение к тому, что я рисую, у людей было в чистом виде. Это круто, на мой взгляд. Поэтому решил всех запутать. Мне понадобился для этого дополнительный искусственный персонаж. Сейчас уже, к сожалению, все знают, кто я.



Вообще публичность тебе интересна?

Я думаю, что интерес ко мне быстро пропадет. Конечно, в целом побаиваюсь публичности, так как к каждому твоему слову цепляются, могут как-то подколоть. А еще есть риск, что меня станет слишком много и мною пресытятся. Потом, что бы я уже не сделал, это автоматически будет обыденно. Мол давайте что-нибудь свеженькое. Сегодня все так быстро меняется, появляется интерес к чему-то новому, что через неделю-месяц, вы уже не вспомните, кто я такой. 

С негативным отношением к своему творчеству сталкивался?

Нет. Правда, в моем родном Лесосибирске как-то прознали, что у меня была выставка, и в официальном паблике города посыпались комментарии из серии: «Вот, теперь все будут думать, что в Лесосибирске все женщины толстые». Но я не против негатива, это круто. Людей цепляет, значит я что-то интересное делаю. Положительные отзывы чаще поступают от друзей в качестве поддержки, от людей, которые хотят познакомиться, или просто от добрых. В отрицательных, как мне кажется, есть доля конструктива, почему бы к нему не прислушаться. Одна женщина, зайдя на порог галереи, сказала, например: «Зачем вы выставляете человеческие пороки?». Вот такое у нее мнение. Все почему-то боятся негатива, но меня он не пугает.



Ты зарабатываешь на своих работах?

В идеале было бы круто, но пока не вижу в этом особых перспектив. Я продал несколько картин еще до выставки. Этюдов было сначала всего четыре, я нашел какой-то интернет-аукцион, ради прикола выложил несколько фотографий работ. Их все сразу купили. Меня это и подтолкнуло к тому, чтобы продолжать рисовать. Я сделал еще штук двенадцать, их уже не покупали. Сейчас я ни на что не надеюсь. На вернисаже выставки купили одну работу, несколько забронировали. По-моему, у нас картины покупают сами художники друг у друга, но в Красноярске ничего серьезного в сфере продажи искусства не происходит. 

Расскажи об участии в фесте Street Vision.

Туда подала заявку моя подруга Настя Dungy Buggy и вписала меня, как часть команды. Она вообще меня подтягивает на разные мероприятия, я раньше стеснялся и думал, что и без меня художников хватает. На Street Vision было классно, сам Томск напомнил мне Питер. Рисовали мы на стенах административного здания и на заборе. Среди хэдлайнеров были Антон Сакво, Черви, Макс 13. Я, когда вернулся с фестиваля, понял, что вообще рисую, как лох.

А тебе не стало грустно, что в Красноярске таких событий практически нет?

Не думаю, что в Томске подобные фестивали проходят часто. У нас есть музейные ночи, которые очень круты. Может, они более культурны, не так девиантны. Street Vision создавал ощущение, что ты попал не в криминальную тусовку, конечно, но запрещенную. Ведь граффити – это само по себе запрещенное искусство. Там было много художников, которые реально рисуют на поездах, на домах, крышах. От них прям веет энергией запрета. Когда находишься в такой компании, смотришь, как все рисуется, еще андеграунд играет, хип-хоп – это очень круто. Не знаю, какими словами описать даже.



Копирование, заимствование в искусстве: ты «за» или «против»?

Даже когда художник берет не свои идеи, но как-то круто их воплощает – это тоже искусство, но не совсем честное по отношению к себе и зрителю. Думаю, что все друг у друга что-то подчерпывают, миксуют и получают что-то свое. Если ты воруешь идею, хочешь сделать копию, но выходит иное и крутое – отлично. У меня так. Хотя я не могу сказать, что рисую круто – это слишком самовлюбленно. Когда человек создает точную копию, но добавляет в нее свой элемент – это тоже, наверное, искусство. Типа постмодернизм. Но, опять же, клево, что ты можешь скопировать, но своей души в этом не оставляешь. Получается, ты – принтер. Или сканер, или ксерокс.



Фото: Руслан Максимов/Культура24