17 августа 2015
ИВАН ЗОСИН: «ХОЧУ СТАТЬ МИНИСТРОМ КУЛЬТУРЫ»
Интервью с актёром Театра на Таганке Иваном Зосиным. В августе Иван Зосин выступил на своей родине – в Красноярке. Он дал бесплатный концерт на открытой площадке на набережной Енисея.
Автор: Марина ЯБЛОНСКАЯ
Фото: Михаил ЮЖАКОВ
Актёр одного из самого известного театра страны – Театра на Таганке – Иван Зосин считает, что настоящий спектакль – это магия, которую нельзя понять умом, а можно только почувствовать. Такие же отношения у него с музыкой. Музыка безгранична и даже ближе к Богу, чем театр, считает Иван.
Сегодня он не только играет в Театре на Таганке, но и активно гастролирует с сольными концертами, исполняет свои песни. В августе Иван Зосин выступил на своей малой родине – в Красноярке. Бесплатный концерт он дал на открытой площадке на набережной Енисея. Выступление было организовано молодёжным центром “Зеркало” и творческим содружеством “Босые души”.
– Вы называете себя необардом. Это кто?
– Это все те, кто не барды. Барды меня к себе не очень-то принимают, потому я работаю немного не в их жанре, к шансону я тоже имел опосредованное отношение. Но обделённым не чувствую: я – первый и единственный необард России. Необард – это тот, кто выходит на сцену в костюме, а не в свитере. Это более сложные музыкальные гармонии, а не три аккорда, у него гитара настроена, это профессиональный музыкант, а не любитель. У меня есть своя группа – это отличные музыканты, кто-то из работал раньше с Любой Успенской, кто-то с Зарой.
В творчестве пытаюсь найти свой путь. В юности очень любил русский рок, слушал “АукцЫон”, Петра Мамонова… Сегодня стараюсь особо никого не слушать, чтобы не повторяться. Мои песни сегодня исполняют известные музыканты – красноярская группа “Макароны по-флотски”, шансонье Миша Кириллов…
– До Таганки Вы работали в Санкт-Петербургском музыкальном театре. Почему Вы, получив диплом драматического актёра, оказались в оперетте?
– Я музыкой занимался с самого детства, учился по классу гитары в студии. Потом уже в Красноярской академии музыки и театра продолжил общение с музыкантами, создал свою группу, пел, выступал. Вокалом занимался в хоре Германа Шахраманяна. Музыке меня учили лучшие педагоги Красноярска. И по сей день получаю музыкальное образование – учусь композиции в заочном классе Московской консерватории. Так что не скажу, что музыкальный театр такая уж случайность. В Питерской оперетте меня взяли на главную роль – Тибула в “Трёх толстяках”. Потом я ушёл в армию. За это время спектакль поставили, провалили и сняли с репертуара. Мне предложи ввестись на гномика в “Белоснежку”. Я немного потанцевал и сбежал оттуда. В общем, Питер меня не вдохновил.
– Как Вы попали в Театр на Таганке?
– Был добор молодых актёров в труппу. В конкурсе участвовали шесть тысяч человек, взяли троих, в том числе и меня. Отбирал сам Любимов.
– Чем Вы приглянулись мэтру?
– Не знаю. Видимо, понравился, что-то разглядел во мне. Может быть, пожалел он меня – парень из Сибири, пропадает. Я всегда верил и продолжаю верить, что меня ждёт какая-то необычная судьба. А если чувствуешь в себе силу, нужно следовать зову судьбы, идти вперёд, ничего не боясь. Это касается не только творчества, но и человеческой жизни в целом. Нравится – скажи, не нравится – тоже скажи, не надо держать всё в себе. У нас в России почему-то если что-то нравится, то молчат, готовы выдавать только негатив. Это неправильно. Мы что ли не любим себя, не уважаем свою страну, свою историю? Но при этом не стоит противопоставлять себя всему миру. Да, что-то у нас получается лучше всех, а чему-то следовало и поучиться. Сейчас наступил такой идейный момент для людей культуры… Очень важно, чтобы они не поддерживали разжигание вражды между народами, а, наоборот, искусство, творчество должно объединять, нести мир. Недавно выпустил сингл “Капитан”, там есть такая строчка “А у капитана есть чеченский нож, он его как память бережёт. Хоть стреляли в нас, но родные всё ж, ведь страна одна, и сердце не солжет. Нету ненависти, нету и любви, ведь народ везде народ, какой базар. А у тех, у кого руки все в крови, тех рассудит Бог. Аминь. Аллах Акбар”. Я написал её через двадцать лет после ввода войск в Чечню. Когда сам там был (я – ветеран боевых действий), то писал песни про боевую тревогу, что всех убьём… Сейчас у меня уже откипело, да и с чеченцами мы друзья. А самое главное – теперь я понимаю, что вся эта ситуация войны была искусственно создана американцами. На самом деле никакого конфликта нет, поэтому нужно по-новому посмотреть на ситуацию.
– А чем Вас потряс Любимов?
– Он был великий педагог. Он мог возвысить человека, уничтожить и поднять снова. Юрий Любимов был величиной, очень смелым человеком. Мог послать систему Станиславского куда подальше, дать глоток чистого воздуха, новые горизонты для творчества актёров и режиссёров того времени. Работал он со мной очень просто. Сказал: “Ты с гитарой, давай, в спектакль “Владимир Высоцкий” вводись, бери его песню “Старуха хохотнула прямо в ухо” и покажи мне её”. Подготовил, пришёл, стал читать. “Нет, эта песня тебе не пойдёт, бери другую”, – сказал Любимов. Почему он так решил, я не понял, но раз мастер сказал, выбрал другую – “Я не люблю фатального исхода”. Оказалось, что другие актеры её боялись брать, потому что не знали, как после Высоцкого делать. Я стал показывать её Любимову. Он остановил меня: “Встань в боевую стойку – подними кулаки, одна нога впереди, друга – чуть позади, гитару держи, как автомат и повторяй про себя: “За всю Сибирь, за всю Сибирь!” Говорят, что это был один из лучших номеров в спектакле.
Любимов не оскорблял никого, а жить учил. Если тебе сорок лет, а ты не знаешь, как подать, как вести себя, так послушай, что дед тебе говорит. Гордыня – самый страшный грех для актёра.
Любимов никогда не говорил актёру: “А вот в этой роли у тебя такая-то драматургическая задача…”. Это стыд-позор так с актёром разговаривать. О том, какая задача у актёра и у творчества в целом, знает только Господь Бог, её можно только интуитивно уловить. Разве актер идиот и не знает, что Сонечка Мармеладова – проститутка, а Раскольников – убийца? Зачем об этом разговаривать и тратить время? Нет, у нас масса театров, где любят об этом поговорить. Да закрывать такие театры надо! Режиссёр должен не разговаривать, а создавать атмосферу, хорошее настроение и ситуацию свечения, чудесного взаимодействия актёров на сцене. Театр – это магия, можно тысячу книг прочитать, а быть дураком на сцене. Актёр должен быть не умным, а чувственным.
– Что случилось в Театре на Таганке, почему актёры восстали против мастера?
– Всё из-за денег. Его ученики – среднее поколение во главе со старшими – много лет конфликтовали с Любимовым. Придя в театр, я чувствовал эту нездоровую атмосферу, некоторые говорили, что он выжил из ума. Но это неправда, он всё хорошо помнил, понимал. Говорили, что якобы кого-то оскорблял. Да не оскорблял, жить учил. Если тебе сорок лет, а ты не знаешь, как подать, как вести себя, так послушай, что дед тебе говорит. Гордыня – самый страшный грех для актёра. В результате победила толпа, хамство и идиотизм. Любимов устал от этой возни, ушёл. Хотя если бы захотел, всех бы в бараний рог скрутил, поувольнял, но он не пожелал этого.
Мне эта подковёрная борьба никогда не была интересна, потому что считаю: самое главное в жизни актёра, да и любого человека, – это творчество. К сожалению, той любимовской Таганки, которая мне близка, больше нет. Очень хочется верить, что появится человек, который зажжет, поведёт за собой труппу. А пока я больше уделяю времени музыке, выступаю с сольными проектами. Может, это и есть часть любимовской школы, когда человек, пройдя определённый этап, обучение, должен пуститься в самостоятельное плавание, начать отдавать что-то обществу, передавать знания другим.
– Мечта есть?
– Мечтаю стать министром Красноярского края, потому что хочу принципиально изменить тут культурную ситуацию.
– Думаете, Вам это удастся?
– Думаю, да. Я – сам сибиряк, ветеран боевых действий, ученик Любимова. Здесь вырос, учился, знаю местную специфику, людей, которые могут помочь мне.
Досье
Иван Зосин родился в Красноярске в 1983 году. Окончил Красноярскую государственную академию музыки и театра (курс народного артиста России Валерия Дьяконова), учился в Российской академии театрального искусства (мастерская Олега Кудряшова). Играл в Санкт-Петербургском музыкальном театре, с 2007 года и по настоящее время служит в Театре на Таганке (Москва). Среди театральных работ на Таганке – роль Чацкого в спектакле “Горе от ума”, Бени Крика в спектакле “Привет в Одессу”, Билли – в “Калека из острова Инишмаан”.
Источник: Городские новости. 2015. 14 августа.
Фото: Михаил ЮЖАКОВ
Актёр одного из самого известного театра страны – Театра на Таганке – Иван Зосин считает, что настоящий спектакль – это магия, которую нельзя понять умом, а можно только почувствовать. Такие же отношения у него с музыкой. Музыка безгранична и даже ближе к Богу, чем театр, считает Иван.
Сегодня он не только играет в Театре на Таганке, но и активно гастролирует с сольными концертами, исполняет свои песни. В августе Иван Зосин выступил на своей малой родине – в Красноярке. Бесплатный концерт он дал на открытой площадке на набережной Енисея. Выступление было организовано молодёжным центром “Зеркало” и творческим содружеством “Босые души”.
– Вы называете себя необардом. Это кто?
– Это все те, кто не барды. Барды меня к себе не очень-то принимают, потому я работаю немного не в их жанре, к шансону я тоже имел опосредованное отношение. Но обделённым не чувствую: я – первый и единственный необард России. Необард – это тот, кто выходит на сцену в костюме, а не в свитере. Это более сложные музыкальные гармонии, а не три аккорда, у него гитара настроена, это профессиональный музыкант, а не любитель. У меня есть своя группа – это отличные музыканты, кто-то из работал раньше с Любой Успенской, кто-то с Зарой.
В творчестве пытаюсь найти свой путь. В юности очень любил русский рок, слушал “АукцЫон”, Петра Мамонова… Сегодня стараюсь особо никого не слушать, чтобы не повторяться. Мои песни сегодня исполняют известные музыканты – красноярская группа “Макароны по-флотски”, шансонье Миша Кириллов…
– До Таганки Вы работали в Санкт-Петербургском музыкальном театре. Почему Вы, получив диплом драматического актёра, оказались в оперетте?
– Я музыкой занимался с самого детства, учился по классу гитары в студии. Потом уже в Красноярской академии музыки и театра продолжил общение с музыкантами, создал свою группу, пел, выступал. Вокалом занимался в хоре Германа Шахраманяна. Музыке меня учили лучшие педагоги Красноярска. И по сей день получаю музыкальное образование – учусь композиции в заочном классе Московской консерватории. Так что не скажу, что музыкальный театр такая уж случайность. В Питерской оперетте меня взяли на главную роль – Тибула в “Трёх толстяках”. Потом я ушёл в армию. За это время спектакль поставили, провалили и сняли с репертуара. Мне предложи ввестись на гномика в “Белоснежку”. Я немного потанцевал и сбежал оттуда. В общем, Питер меня не вдохновил.
– Как Вы попали в Театр на Таганке?
– Был добор молодых актёров в труппу. В конкурсе участвовали шесть тысяч человек, взяли троих, в том числе и меня. Отбирал сам Любимов.
– Чем Вы приглянулись мэтру?
– Не знаю. Видимо, понравился, что-то разглядел во мне. Может быть, пожалел он меня – парень из Сибири, пропадает. Я всегда верил и продолжаю верить, что меня ждёт какая-то необычная судьба. А если чувствуешь в себе силу, нужно следовать зову судьбы, идти вперёд, ничего не боясь. Это касается не только творчества, но и человеческой жизни в целом. Нравится – скажи, не нравится – тоже скажи, не надо держать всё в себе. У нас в России почему-то если что-то нравится, то молчат, готовы выдавать только негатив. Это неправильно. Мы что ли не любим себя, не уважаем свою страну, свою историю? Но при этом не стоит противопоставлять себя всему миру. Да, что-то у нас получается лучше всех, а чему-то следовало и поучиться. Сейчас наступил такой идейный момент для людей культуры… Очень важно, чтобы они не поддерживали разжигание вражды между народами, а, наоборот, искусство, творчество должно объединять, нести мир. Недавно выпустил сингл “Капитан”, там есть такая строчка “А у капитана есть чеченский нож, он его как память бережёт. Хоть стреляли в нас, но родные всё ж, ведь страна одна, и сердце не солжет. Нету ненависти, нету и любви, ведь народ везде народ, какой базар. А у тех, у кого руки все в крови, тех рассудит Бог. Аминь. Аллах Акбар”. Я написал её через двадцать лет после ввода войск в Чечню. Когда сам там был (я – ветеран боевых действий), то писал песни про боевую тревогу, что всех убьём… Сейчас у меня уже откипело, да и с чеченцами мы друзья. А самое главное – теперь я понимаю, что вся эта ситуация войны была искусственно создана американцами. На самом деле никакого конфликта нет, поэтому нужно по-новому посмотреть на ситуацию.
– А чем Вас потряс Любимов?
– Он был великий педагог. Он мог возвысить человека, уничтожить и поднять снова. Юрий Любимов был величиной, очень смелым человеком. Мог послать систему Станиславского куда подальше, дать глоток чистого воздуха, новые горизонты для творчества актёров и режиссёров того времени. Работал он со мной очень просто. Сказал: “Ты с гитарой, давай, в спектакль “Владимир Высоцкий” вводись, бери его песню “Старуха хохотнула прямо в ухо” и покажи мне её”. Подготовил, пришёл, стал читать. “Нет, эта песня тебе не пойдёт, бери другую”, – сказал Любимов. Почему он так решил, я не понял, но раз мастер сказал, выбрал другую – “Я не люблю фатального исхода”. Оказалось, что другие актеры её боялись брать, потому что не знали, как после Высоцкого делать. Я стал показывать её Любимову. Он остановил меня: “Встань в боевую стойку – подними кулаки, одна нога впереди, друга – чуть позади, гитару держи, как автомат и повторяй про себя: “За всю Сибирь, за всю Сибирь!” Говорят, что это был один из лучших номеров в спектакле.
Любимов не оскорблял никого, а жить учил. Если тебе сорок лет, а ты не знаешь, как подать, как вести себя, так послушай, что дед тебе говорит. Гордыня – самый страшный грех для актёра.
Любимов никогда не говорил актёру: “А вот в этой роли у тебя такая-то драматургическая задача…”. Это стыд-позор так с актёром разговаривать. О том, какая задача у актёра и у творчества в целом, знает только Господь Бог, её можно только интуитивно уловить. Разве актер идиот и не знает, что Сонечка Мармеладова – проститутка, а Раскольников – убийца? Зачем об этом разговаривать и тратить время? Нет, у нас масса театров, где любят об этом поговорить. Да закрывать такие театры надо! Режиссёр должен не разговаривать, а создавать атмосферу, хорошее настроение и ситуацию свечения, чудесного взаимодействия актёров на сцене. Театр – это магия, можно тысячу книг прочитать, а быть дураком на сцене. Актёр должен быть не умным, а чувственным.
– Что случилось в Театре на Таганке, почему актёры восстали против мастера?
– Всё из-за денег. Его ученики – среднее поколение во главе со старшими – много лет конфликтовали с Любимовым. Придя в театр, я чувствовал эту нездоровую атмосферу, некоторые говорили, что он выжил из ума. Но это неправда, он всё хорошо помнил, понимал. Говорили, что якобы кого-то оскорблял. Да не оскорблял, жить учил. Если тебе сорок лет, а ты не знаешь, как подать, как вести себя, так послушай, что дед тебе говорит. Гордыня – самый страшный грех для актёра. В результате победила толпа, хамство и идиотизм. Любимов устал от этой возни, ушёл. Хотя если бы захотел, всех бы в бараний рог скрутил, поувольнял, но он не пожелал этого.
Мне эта подковёрная борьба никогда не была интересна, потому что считаю: самое главное в жизни актёра, да и любого человека, – это творчество. К сожалению, той любимовской Таганки, которая мне близка, больше нет. Очень хочется верить, что появится человек, который зажжет, поведёт за собой труппу. А пока я больше уделяю времени музыке, выступаю с сольными проектами. Может, это и есть часть любимовской школы, когда человек, пройдя определённый этап, обучение, должен пуститься в самостоятельное плавание, начать отдавать что-то обществу, передавать знания другим.
– Мечта есть?
– Мечтаю стать министром Красноярского края, потому что хочу принципиально изменить тут культурную ситуацию.
– Думаете, Вам это удастся?
– Думаю, да. Я – сам сибиряк, ветеран боевых действий, ученик Любимова. Здесь вырос, учился, знаю местную специфику, людей, которые могут помочь мне.
Досье
Иван Зосин родился в Красноярске в 1983 году. Окончил Красноярскую государственную академию музыки и театра (курс народного артиста России Валерия Дьяконова), учился в Российской академии театрального искусства (мастерская Олега Кудряшова). Играл в Санкт-Петербургском музыкальном театре, с 2007 года и по настоящее время служит в Театре на Таганке (Москва). Среди театральных работ на Таганке – роль Чацкого в спектакле “Горе от ума”, Бени Крика в спектакле “Привет в Одессу”, Билли – в “Калека из острова Инишмаан”.
Источник: Городские новости. 2015. 14 августа.