24 августа 2015
РАСЦВЕТ И ЗАКАТ КРАСНОЯРСКОГО ИЗДАТЕЛЬСТВА
Заслуженный работник культуры России, ветеран Красноярского книжного издательства Владимир Зыков прослеживает его историю. Продолжение. 2-я половина 1980-х – 2000-е гг.
Продолжение. Начало здесь и здесь
Автор: Владимир ЗЫКОВ, ветеран Красноярского книжного издательства, заслуженный работник культуры России
"В прорыв идут штрафные батальоны!"
Жизнь между тем продолжалась. И мы так же продолжали бороться за достойную встречу золотого юбилея издательства, продолжали завоёвывать переходящие знамёна.
Эх, если бы мы не были такими краснознамёнными! Может, всё бы и обошлось потихонечку. Не обошлось. Случилось так, что в самый последний момент обнаружилось: тираж одной из книжек мы вывезли на две недели позже, чем отчитались за 1985 год. Типография подвела. И напрасно заступался за нас куратор и наша местная партийная власть в лице заведующего отделом пропаганды и агитации крайкома КПСС Леопольда Балашова: мол, всё равно книга попала к людям, никто её не украл и не присвоил,– выводы были самые жёсткие, как и полагалось в годы проклятого тоталитаризма, которым пугают сейчас маленьких детей. Директора сняли "за приписки". И что самое смешное, приказ о его увольнении был подписан именно 21 марта 1986 года – в день 50-летия Красноярского книжного издательства, о котором в пылу жестоких междоусобных битв никто и не вспомнил там, "наверху".
А счастье было так возможно, так близко! Не получилось. И в год "золотого юбилея" к нам в издательство пришёл новый директор, бывший речник, а затем инструктор отдела культуры крайкома партии В. С. Корчагин. Десятый директор, согласно издательским историческим хроникам. И, как оказалось, один из самых долговечных. Из всей директорской десятки только В. И. Полустарченко продержался у штурвала, как и он, целых тринадцать лет. Правда, последние годы Василий Иванович болел, и зачастую директорские обязанности твёрдой рукой исполняла главный редактор Маргарита Ивановна Николаева, отработавшая в своей должности уверенно и жёстко никак не меньше его.
Так что же было дальше после издательского "золотого юбилея"? Вначале ничего нового. Грандиозная перестройка, объявленная после похорон нашего земляка новым генсеком М. С. Горбачёвым как построение коммунизма "с человеческим лицом", в принципе ничего не изменила. Тем более что Росглавиздат к нам, как к штрафникам, вовсе не собирался поворачиваться "человеческим лицом". От нас требовали покаяния и послушания. Мы же по сибирской наивности хотели реабилитировать себя хорошими книжками. Даже придумали, проигнорировав недовольство "верхов", книжную серию "Полярные горизонты", которую Госкомиздат РСФСР до того уже неоднократно зарубал. Углубляя свои грехи и впадая в неискупимую ересь, мы даже подключили к пробиванию серии свою "тяжёлую артиллерию" – Сергея Сартакова и Виктора Астафьева.
По темноте своей мы не понимали азбучных истин: всякая инициатива, которая не исходит от начальства, наказуема. Начальник всегда прав. Добившись утверждения серии запрещёнными приёмами – "жалобами со стороны", мы окончательно погубили себя в глазах руководства. И продолжали губить дальше. Во-первых, почти начисто проигнорировали замечания госкомиздатовской рецензии при выпуске сатирической книжки Михаила Успенского "Дурной глаз". Во-вторых, снова стали добиваться издания стихов Владимира Высоцкого, неоднократно выбрасываемого из прежних темпланов. Для проформы рукопись, составленную редактором Владимиром Чагиным, затребовали на рецензирование в Москву. Мы подчинились. И одновременно отправили её в набор.
Не помню сколько, но очень долго пришлось бомбардировать столицу телефонными звонками и письмами, пока, наконец, не удалось выцарапать рецензию на опального барда, звучавшего с магнитофонных плёнок чуть не в каждом доме России. В присланной нам рецензии, как обычно, запрещалось всё самое яркое и острое. Мы повертели её в руках. Полистали уже готовую вёрстку будущей книги... и решили оставить без внимания все сделанные "центром" замечания.
Сделай мы это годом раньше, нам бы не сносить головы. Сейчас же наступил неясный миг "революционной ситуации": низы не хотели, верхи не могли. Вот только кто мог предугадать заранее, на что ещё способны эти подлые "верхи"? Конечно же, мы рисковали. И всё-таки наиболее полное издание Владимира Высоцкого "Клич" мы выпустили в 1988 году, к 50-летию поэта. Одними из первых в России. Художник Олег Ампилогов сделал из книжки сувенирный подарок.
Теперь мы могли повторять вслед за Высоцким известные всем слова: "В прорыв идут штрафные батальоны!" Пришли всё же времена, когда можно стало – смешно сказать! – выпускать интересные книжки. Не "нужные", как всегда, а просто интересные. Странная мысль, не правда ли? А ведь совсем недавно она была крамольной. В 1988 году мы издали 150-тысячным тиражом "Две Дианы" Александра Дюма, сделавшие "имя" нашему издательству. За "Дианами" гонялись все от Калининграда до Владивостока.
За несколько суматошных лет перестройки мы заново пережили, заново прошли весь семидесятилетний курс русской советской литературы – закрытой, запрещённой, несуществующей официально, но существующей на самом деле и пробившейся наконец к людям, как весной пробивается трава сквозь асфальт.
В следующем, 1989 году мы ошеломили читающую российскую публику залпом сразу нескольких книг, которые много лет ждали своего часа. Как бумажные кораблики, они выплыли в житейское море, выпущенные Красноярским книжным издательством. Их мог выпустить кто угодно (и выпустили потом), но первыми всё же были мы.
В 1989 году у нас пробился наконец Михаил Булгаков – "Дьяволиада и другие невероятные истории". В семидесятые годы подготовленный издательством его знаменитый роман "Мастер и Маргарита" уничтожили уже в наборе. Помню, как переживала из-за этого инициатор издания, тогдашний наш главный редактор М. И. Николаева.
А в том же 1989 году мы издали наиболее полного Даниила Хармса (стихи и проза), детского поэта, репрессированного в тридцатых. Одними из первых в России нам удалось выпустить объёмистый том "Избранного" Николая Гумилёва (составитель Юрий Кротов, редактор Виктор Ермаков, 720 страниц). Это была дань памяти большому русскому поэту, расстрелянному в погибельный для русской культуры 1921 год, как оказалось, ни за что.
Тогда же мы первыми, после тридцатилетнего перерыва, издали замечательный авантюрно-приключенческий роман Роберта Штильмарка "Наследник из Калькутты", написанный в начале пятидесятых енисейским зэком по "социальному заказу" другого зэка в зоне, на печально знаменитой 503-й стройке, пролагавшей по тундре от Игарки до Салехарда мёртвые вёрсты заполярной железной дороги. Дорогу романа к читателям перекрыли блюстители чистоты социалистического реализма. Мы открыли дорогу новым переизданиям. Роман стал знаменит.
В том же году Красноярское издательство первым выпустило в свет роман Валентина Пикуля "Нечистая сила". Полное издание в авторском варианте и с авторским названием, проигнорировав заголовок журнальной публикации "У последней черты", придуманный приспешниками Суслова. Наш редактор Галина Ермолина и художник Виктор Бахтин ездили к автору домой в Ригу. И нашли с ним полное взаимопонимание. А про оформление романа Бахтиным Пикуль выразился определённо, что такого проникновения в авторский замысел ещё не встречал. Импонировала ему и наша смелость: никто ещё не обращался к нему с просьбой издать роман в полном объёме и с авторским заголовком. Все ждали "лучших времён". Просто ждали. А когда эти времена наконец пришли, оказались неготовыми к ним. После нашего издания смелыми стали все.
Издания 1989 года были, как правило, объёмными: Штильмарк – 780 страниц, Пикуль – 770, Гумилёв – 720, и многотиражными (в основном – стотысячными). Их трудно было не заметить российскому читателю. И книги были замечены.
Да, было несколько "золотых лет" в истории Красноярского книжного издательства – примерно с 1988 по 1992 год, когда издатели уже вышли из-под контроля московского руководства, а имели прежние государственные возможности и практически полную свободу действий. Мы воспользовались этой запретной "нелегальной" свободой в полной мере. Это был наш пик, наш "звёздный час". На несколько лет, почти до самого "книжного рынка" мы стали лидерами книгоиздательского дела в России.
Теперь это кажется парадоксальным, но последним пострадавшим "инакомыслящим" коммунистической эпохи в нашем издательстве оказался будущий всемогущий президент России Борис Ельцин, бывший тогда всего лишь членом Верховного Совета СССР. И автором рукописи "Исповедь на заданную тему", никем не изданной в России.
К "Исповеди" издательство приступило опять же "впереди планеты всей". Командировали редактора Лидию Ярославцеву в Москву, где ей, несмотря на предварительную договорённость, пришлось несколько дней "отлавливать" Ельцина. Передача рукописи и подписание договора на издание состоялось в машине при переезде с одного совещания на другое. Страничку рукописи с подлинной подписью будущего президента России я оставил себе на память, а впоследствии сдал как ценный документ в государственный архив, где у меня была своя собственная "ячейка".
Оперативное издание "Исповеди" Бориса Николаевича сорвалось, когда все издательства Красноярска и Москвы отказались печатать книгу. А вначале все соглашались. Но кардинально меняли своё мнение после звонка "сверху". Пришлось нам мыкаться по провинциальным типографиям. И пока мы мыкались, строчка из партийного гимна: "Кто был никем, тот станет всем..." – превратилась в реальность. Ельцин стал "всем", и все моментально издали его бессмертное творение. И мы в том числе – в общей толпе. Так что нашей удачей при всём желании это издание не назовёшь.
Наши рекорды и потери
Во второй половине 1980-х годов издательство достигло пика тиражей и числа изданий. Помогла перестройка и некоторая свобода печати, дарованная всем нам в те памятные годы, когда "верхи" уже не могли командовать по-прежнему, а "низы" уже почувствовали свободу и начали своевольничать.
Вот так и получилось, что от пяти тощих книжечек 1936 года наш издательский план вырос до восьмидесяти наименований в каждом из годов второй половины восьмидесятых и самом начале девяностых. В 1987 году общий тираж красноярских книг составил 3 141 000 экземпляров – по одной книжке (и даже чуть больше) на каждого жителя края. А за семьдесят лет, к 2006 году мы выпустили свыше 3 500 наименований общим тиражом 125 миллионов экземпляров. Почти по книге на каждого гражданина России. 55 процентов из них составляла художественная литература, четверть – учебники, и по десять процентов выходило на краеведческую и общественно-политическую литературу. Книги выпускались на русском, хакасском, эвенкийском, ненецком и впервые на долганском языках. До этого у долган даже азбуки не было!
К сожалению, после 1992 года нас ждали только потери. Все российские издательства были брошены на произвол судьбы – в стихию рынка. Вскоре стало самостоятельным – республиканским – Хакасское издательство. Ликвидация Советского Союза привела государственные книжные издательства к "потере лица", уравнению с многочисленными частными издательствами, безграмотными и наглыми, единственным критерием в работе которых была прибыль любой ценой.
Всё же ещё несколько лет после "прорыва рынка" мы держались на плаву и выглядели более-менее достойно. И даже более того. В середине девяностых годов, наиболее трудных для всех государственных издательств России, Красноярское книжное издательство выпустило рекордные для себя книги, каких не издавало за всю свою многолетнюю историю: "Красную книгу Красноярского края" и "Книгу Памяти Красноярского края".
Первый и второй тома "Книги Памяти" вышли в 1994 году, третий, четвёртый и пятый – в 1995-м – к 50-летию Победы, все остальные – в 1996-м. Они содержали информацию о сибиряках-красноярцах, погибших в Великой Отечественной войне, а по своему объёму – каждый том по 120 учётно-издательских листов, 576 страниц энциклопедического формата – эта книга обязательно была бы внесена в издательскую "Книгу рекордов Гиннесса", если бы у нас таковая была. За все эти годы максимальный объём нашей самой солидной книги едва превышал сорок листов. Я по праву мог гордиться, что редактировал первые три тома "Книги Памяти".
И, конечно же, самым лучшим изданием за всю долгую историю Красноярского книжного издательства была и остаётся "Красная книга Красноярского края", выпущенная в декабре 1995 года – новогодний подарок красноярцев всему миру! – первая из всех краёв и областей России региональная Красная книга, богато иллюстрированная красноярским художником Виктором Бахтиным. Эта книга получила все мыслимые и немыслимые всероссийские премии – настоящее произведение искусства!
"Красная книга Красноярского края" была уникальна по художественному оформлению: 167 цветных рисунков редких и исчезающих животных края с натуры и столько же чёрно-белых, оформленных на самом высоком художественном уровне, который, как нам кажется, невозможно повторить. С участием Виктора Бахтина вышел и другой наш роскошный том – "Животный мир Красноярского края".
Воодушевлённый достигнутыми творческими победами, издательский коллектив достойно отметил своё шестидесятилетие 21 марта 1996 года – в день весеннего равноденствия. На торжественной встрече в краевой научной библиотеке с юбилейной датой книгоиздателей поздравили представители краевой администрации, коллеги из Хакасии и Новосибирска, соратники из ПИК "Офсет". Высоко оценил деятельность издательства в целом и за последнее десятилетие Виктор Петрович Астафьев. На встрече много внимания уделили людям, делающим книги, ветеранам издательского дела. Говорили о многообразии красноярских книг: художественных, краеведческих, общественно-политических, учебных, на языках народов енисейского Севера, составивших за шесть десятилетий подлинную летопись Красноярья.
В "золотой коллекции" Красноярского издательства навсегда остались произведения наших земляков-сибиряков Виктора Астафьева и Валентина Распутина (первые его повести и рассказы появились именно у нас). Писателей такого уровня не найдёте в России за все последние десятилетия. Последние классики! А вообще-то все 70 с лишним лет Красноярская писательская организация и книжное издательство представляли собой два цеха единой творческой мастерской. Мы работали в одной упряжке.
В самом начале ХХI века, когда нашим новым (и, увы, последним!) директором стал А. В. Кузнецов, Красноярское государственное книжное издательство было реорганизовано в акционерное общество и практически стало одним из многих издательств, выросших в крае на унавоженной рыночными реформами почве. В марте 2006 года, собрав всех действующих наших издателей и ветеранов, мы торжественно отметили своё семидесятилетие. Многие не видали друг друга уже по несколько лет, и все были рады встрече. И дружно пели сочинённый мною на переломе времён на известную мелодию гимн Красноярского книжного издательства:
Мы вместе пережили застой и перестройку
И в дикий книжный рынок с разбегу ворвались.
А жизнь нас отбирала из самых-самых стойких.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
Особенно радовались встрече ветераны, проработавшие в издательстве по несколько десятков лет. Среди наших самых-самых были старшие корректоры Лидия Алексеева, Лидия Мемнонова (она и по сей день трудится по специальности в "Красноярской газете"), художественные редакторы Галина Соколова и Татьяна Ильющенко, завпроизводством Лариса Нечепуренко, технический редактор Анна Малышева. И наши последние ветераны Великой Отечественной: редактор Иван Владимирович Уразов и корректор Галина Алексеевна Советова. Они оказались долгожителями, и в год 70-летия Победы мы с удовольствием поздравили их с собственными юбилеями – с девяностолетием. А Ивана Владимировича ещё и с выходом полного варианта его выстраданной книги "Юность моя фронтовая".
2006 год стал нашим последним юбилейным годом. 29 февраля – в "лишний" день високосного 2008 года Красноярское книжное издательства было продано "с молотка". Кто купил его? Говорят, то ли москвичи, то ли питерцы, но с того дня о нашем бывшем издательстве нет ни слуху ни духу. Зачем это было сделано, ради чего и кого – неизвестно. А ведь в 2016 году исполнилось бы 80 лет со дня основания издательства. Дата есть, а Красноярского книжного издательства нет.
Да, как-то странно "закрывать эпоху", будучи непосредственным участником сего действа. Но так было. Я проработал в нашем родном книжном издательстве с некоторым перерывом с 1968 по 2008 год, но и во время перерыва мои творческие связи с коллективом не прерывались. В 1968-1976 годах я был редактором общественно-политической литературы, в 1984-1998-м – главным редактором. Последним советским главным редактором, которого утверждали в должности в Москве – в Госкомиздате РСФСР и на бюро Красноярского крайкома КПСС. Первая моя комсомольская книжка "Работа наша такая" вышла в издательстве в 1963 году, а работал я в нём до последнего дня. 45 лет вместе.
На фото: Художник Виктор Бахтин. Владимир Зыков. Михаил Успенский
Источник: Красноярский рабочий. 2015. 20 августа
Автор: Владимир ЗЫКОВ, ветеран Красноярского книжного издательства, заслуженный работник культуры России
"В прорыв идут штрафные батальоны!"
Жизнь между тем продолжалась. И мы так же продолжали бороться за достойную встречу золотого юбилея издательства, продолжали завоёвывать переходящие знамёна.
Эх, если бы мы не были такими краснознамёнными! Может, всё бы и обошлось потихонечку. Не обошлось. Случилось так, что в самый последний момент обнаружилось: тираж одной из книжек мы вывезли на две недели позже, чем отчитались за 1985 год. Типография подвела. И напрасно заступался за нас куратор и наша местная партийная власть в лице заведующего отделом пропаганды и агитации крайкома КПСС Леопольда Балашова: мол, всё равно книга попала к людям, никто её не украл и не присвоил,– выводы были самые жёсткие, как и полагалось в годы проклятого тоталитаризма, которым пугают сейчас маленьких детей. Директора сняли "за приписки". И что самое смешное, приказ о его увольнении был подписан именно 21 марта 1986 года – в день 50-летия Красноярского книжного издательства, о котором в пылу жестоких междоусобных битв никто и не вспомнил там, "наверху".
А счастье было так возможно, так близко! Не получилось. И в год "золотого юбилея" к нам в издательство пришёл новый директор, бывший речник, а затем инструктор отдела культуры крайкома партии В. С. Корчагин. Десятый директор, согласно издательским историческим хроникам. И, как оказалось, один из самых долговечных. Из всей директорской десятки только В. И. Полустарченко продержался у штурвала, как и он, целых тринадцать лет. Правда, последние годы Василий Иванович болел, и зачастую директорские обязанности твёрдой рукой исполняла главный редактор Маргарита Ивановна Николаева, отработавшая в своей должности уверенно и жёстко никак не меньше его.
Так что же было дальше после издательского "золотого юбилея"? Вначале ничего нового. Грандиозная перестройка, объявленная после похорон нашего земляка новым генсеком М. С. Горбачёвым как построение коммунизма "с человеческим лицом", в принципе ничего не изменила. Тем более что Росглавиздат к нам, как к штрафникам, вовсе не собирался поворачиваться "человеческим лицом". От нас требовали покаяния и послушания. Мы же по сибирской наивности хотели реабилитировать себя хорошими книжками. Даже придумали, проигнорировав недовольство "верхов", книжную серию "Полярные горизонты", которую Госкомиздат РСФСР до того уже неоднократно зарубал. Углубляя свои грехи и впадая в неискупимую ересь, мы даже подключили к пробиванию серии свою "тяжёлую артиллерию" – Сергея Сартакова и Виктора Астафьева.
По темноте своей мы не понимали азбучных истин: всякая инициатива, которая не исходит от начальства, наказуема. Начальник всегда прав. Добившись утверждения серии запрещёнными приёмами – "жалобами со стороны", мы окончательно погубили себя в глазах руководства. И продолжали губить дальше. Во-первых, почти начисто проигнорировали замечания госкомиздатовской рецензии при выпуске сатирической книжки Михаила Успенского "Дурной глаз". Во-вторых, снова стали добиваться издания стихов Владимира Высоцкого, неоднократно выбрасываемого из прежних темпланов. Для проформы рукопись, составленную редактором Владимиром Чагиным, затребовали на рецензирование в Москву. Мы подчинились. И одновременно отправили её в набор.
Не помню сколько, но очень долго пришлось бомбардировать столицу телефонными звонками и письмами, пока, наконец, не удалось выцарапать рецензию на опального барда, звучавшего с магнитофонных плёнок чуть не в каждом доме России. В присланной нам рецензии, как обычно, запрещалось всё самое яркое и острое. Мы повертели её в руках. Полистали уже готовую вёрстку будущей книги... и решили оставить без внимания все сделанные "центром" замечания.
Сделай мы это годом раньше, нам бы не сносить головы. Сейчас же наступил неясный миг "революционной ситуации": низы не хотели, верхи не могли. Вот только кто мог предугадать заранее, на что ещё способны эти подлые "верхи"? Конечно же, мы рисковали. И всё-таки наиболее полное издание Владимира Высоцкого "Клич" мы выпустили в 1988 году, к 50-летию поэта. Одними из первых в России. Художник Олег Ампилогов сделал из книжки сувенирный подарок.
Теперь мы могли повторять вслед за Высоцким известные всем слова: "В прорыв идут штрафные батальоны!" Пришли всё же времена, когда можно стало – смешно сказать! – выпускать интересные книжки. Не "нужные", как всегда, а просто интересные. Странная мысль, не правда ли? А ведь совсем недавно она была крамольной. В 1988 году мы издали 150-тысячным тиражом "Две Дианы" Александра Дюма, сделавшие "имя" нашему издательству. За "Дианами" гонялись все от Калининграда до Владивостока.
За несколько суматошных лет перестройки мы заново пережили, заново прошли весь семидесятилетний курс русской советской литературы – закрытой, запрещённой, несуществующей официально, но существующей на самом деле и пробившейся наконец к людям, как весной пробивается трава сквозь асфальт.
В следующем, 1989 году мы ошеломили читающую российскую публику залпом сразу нескольких книг, которые много лет ждали своего часа. Как бумажные кораблики, они выплыли в житейское море, выпущенные Красноярским книжным издательством. Их мог выпустить кто угодно (и выпустили потом), но первыми всё же были мы.
В 1989 году у нас пробился наконец Михаил Булгаков – "Дьяволиада и другие невероятные истории". В семидесятые годы подготовленный издательством его знаменитый роман "Мастер и Маргарита" уничтожили уже в наборе. Помню, как переживала из-за этого инициатор издания, тогдашний наш главный редактор М. И. Николаева.
А в том же 1989 году мы издали наиболее полного Даниила Хармса (стихи и проза), детского поэта, репрессированного в тридцатых. Одними из первых в России нам удалось выпустить объёмистый том "Избранного" Николая Гумилёва (составитель Юрий Кротов, редактор Виктор Ермаков, 720 страниц). Это была дань памяти большому русскому поэту, расстрелянному в погибельный для русской культуры 1921 год, как оказалось, ни за что.
Тогда же мы первыми, после тридцатилетнего перерыва, издали замечательный авантюрно-приключенческий роман Роберта Штильмарка "Наследник из Калькутты", написанный в начале пятидесятых енисейским зэком по "социальному заказу" другого зэка в зоне, на печально знаменитой 503-й стройке, пролагавшей по тундре от Игарки до Салехарда мёртвые вёрсты заполярной железной дороги. Дорогу романа к читателям перекрыли блюстители чистоты социалистического реализма. Мы открыли дорогу новым переизданиям. Роман стал знаменит.
В том же году Красноярское издательство первым выпустило в свет роман Валентина Пикуля "Нечистая сила". Полное издание в авторском варианте и с авторским названием, проигнорировав заголовок журнальной публикации "У последней черты", придуманный приспешниками Суслова. Наш редактор Галина Ермолина и художник Виктор Бахтин ездили к автору домой в Ригу. И нашли с ним полное взаимопонимание. А про оформление романа Бахтиным Пикуль выразился определённо, что такого проникновения в авторский замысел ещё не встречал. Импонировала ему и наша смелость: никто ещё не обращался к нему с просьбой издать роман в полном объёме и с авторским заголовком. Все ждали "лучших времён". Просто ждали. А когда эти времена наконец пришли, оказались неготовыми к ним. После нашего издания смелыми стали все.
Издания 1989 года были, как правило, объёмными: Штильмарк – 780 страниц, Пикуль – 770, Гумилёв – 720, и многотиражными (в основном – стотысячными). Их трудно было не заметить российскому читателю. И книги были замечены.
Да, было несколько "золотых лет" в истории Красноярского книжного издательства – примерно с 1988 по 1992 год, когда издатели уже вышли из-под контроля московского руководства, а имели прежние государственные возможности и практически полную свободу действий. Мы воспользовались этой запретной "нелегальной" свободой в полной мере. Это был наш пик, наш "звёздный час". На несколько лет, почти до самого "книжного рынка" мы стали лидерами книгоиздательского дела в России.
Теперь это кажется парадоксальным, но последним пострадавшим "инакомыслящим" коммунистической эпохи в нашем издательстве оказался будущий всемогущий президент России Борис Ельцин, бывший тогда всего лишь членом Верховного Совета СССР. И автором рукописи "Исповедь на заданную тему", никем не изданной в России.
К "Исповеди" издательство приступило опять же "впереди планеты всей". Командировали редактора Лидию Ярославцеву в Москву, где ей, несмотря на предварительную договорённость, пришлось несколько дней "отлавливать" Ельцина. Передача рукописи и подписание договора на издание состоялось в машине при переезде с одного совещания на другое. Страничку рукописи с подлинной подписью будущего президента России я оставил себе на память, а впоследствии сдал как ценный документ в государственный архив, где у меня была своя собственная "ячейка".
Оперативное издание "Исповеди" Бориса Николаевича сорвалось, когда все издательства Красноярска и Москвы отказались печатать книгу. А вначале все соглашались. Но кардинально меняли своё мнение после звонка "сверху". Пришлось нам мыкаться по провинциальным типографиям. И пока мы мыкались, строчка из партийного гимна: "Кто был никем, тот станет всем..." – превратилась в реальность. Ельцин стал "всем", и все моментально издали его бессмертное творение. И мы в том числе – в общей толпе. Так что нашей удачей при всём желании это издание не назовёшь.
Наши рекорды и потери
Во второй половине 1980-х годов издательство достигло пика тиражей и числа изданий. Помогла перестройка и некоторая свобода печати, дарованная всем нам в те памятные годы, когда "верхи" уже не могли командовать по-прежнему, а "низы" уже почувствовали свободу и начали своевольничать.
Вот так и получилось, что от пяти тощих книжечек 1936 года наш издательский план вырос до восьмидесяти наименований в каждом из годов второй половины восьмидесятых и самом начале девяностых. В 1987 году общий тираж красноярских книг составил 3 141 000 экземпляров – по одной книжке (и даже чуть больше) на каждого жителя края. А за семьдесят лет, к 2006 году мы выпустили свыше 3 500 наименований общим тиражом 125 миллионов экземпляров. Почти по книге на каждого гражданина России. 55 процентов из них составляла художественная литература, четверть – учебники, и по десять процентов выходило на краеведческую и общественно-политическую литературу. Книги выпускались на русском, хакасском, эвенкийском, ненецком и впервые на долганском языках. До этого у долган даже азбуки не было!
К сожалению, после 1992 года нас ждали только потери. Все российские издательства были брошены на произвол судьбы – в стихию рынка. Вскоре стало самостоятельным – республиканским – Хакасское издательство. Ликвидация Советского Союза привела государственные книжные издательства к "потере лица", уравнению с многочисленными частными издательствами, безграмотными и наглыми, единственным критерием в работе которых была прибыль любой ценой.
Всё же ещё несколько лет после "прорыва рынка" мы держались на плаву и выглядели более-менее достойно. И даже более того. В середине девяностых годов, наиболее трудных для всех государственных издательств России, Красноярское книжное издательство выпустило рекордные для себя книги, каких не издавало за всю свою многолетнюю историю: "Красную книгу Красноярского края" и "Книгу Памяти Красноярского края".
Первый и второй тома "Книги Памяти" вышли в 1994 году, третий, четвёртый и пятый – в 1995-м – к 50-летию Победы, все остальные – в 1996-м. Они содержали информацию о сибиряках-красноярцах, погибших в Великой Отечественной войне, а по своему объёму – каждый том по 120 учётно-издательских листов, 576 страниц энциклопедического формата – эта книга обязательно была бы внесена в издательскую "Книгу рекордов Гиннесса", если бы у нас таковая была. За все эти годы максимальный объём нашей самой солидной книги едва превышал сорок листов. Я по праву мог гордиться, что редактировал первые три тома "Книги Памяти".
И, конечно же, самым лучшим изданием за всю долгую историю Красноярского книжного издательства была и остаётся "Красная книга Красноярского края", выпущенная в декабре 1995 года – новогодний подарок красноярцев всему миру! – первая из всех краёв и областей России региональная Красная книга, богато иллюстрированная красноярским художником Виктором Бахтиным. Эта книга получила все мыслимые и немыслимые всероссийские премии – настоящее произведение искусства!
"Красная книга Красноярского края" была уникальна по художественному оформлению: 167 цветных рисунков редких и исчезающих животных края с натуры и столько же чёрно-белых, оформленных на самом высоком художественном уровне, который, как нам кажется, невозможно повторить. С участием Виктора Бахтина вышел и другой наш роскошный том – "Животный мир Красноярского края".
Воодушевлённый достигнутыми творческими победами, издательский коллектив достойно отметил своё шестидесятилетие 21 марта 1996 года – в день весеннего равноденствия. На торжественной встрече в краевой научной библиотеке с юбилейной датой книгоиздателей поздравили представители краевой администрации, коллеги из Хакасии и Новосибирска, соратники из ПИК "Офсет". Высоко оценил деятельность издательства в целом и за последнее десятилетие Виктор Петрович Астафьев. На встрече много внимания уделили людям, делающим книги, ветеранам издательского дела. Говорили о многообразии красноярских книг: художественных, краеведческих, общественно-политических, учебных, на языках народов енисейского Севера, составивших за шесть десятилетий подлинную летопись Красноярья.
В "золотой коллекции" Красноярского издательства навсегда остались произведения наших земляков-сибиряков Виктора Астафьева и Валентина Распутина (первые его повести и рассказы появились именно у нас). Писателей такого уровня не найдёте в России за все последние десятилетия. Последние классики! А вообще-то все 70 с лишним лет Красноярская писательская организация и книжное издательство представляли собой два цеха единой творческой мастерской. Мы работали в одной упряжке.
В самом начале ХХI века, когда нашим новым (и, увы, последним!) директором стал А. В. Кузнецов, Красноярское государственное книжное издательство было реорганизовано в акционерное общество и практически стало одним из многих издательств, выросших в крае на унавоженной рыночными реформами почве. В марте 2006 года, собрав всех действующих наших издателей и ветеранов, мы торжественно отметили своё семидесятилетие. Многие не видали друг друга уже по несколько лет, и все были рады встрече. И дружно пели сочинённый мною на переломе времён на известную мелодию гимн Красноярского книжного издательства:
Мы вместе пережили застой и перестройку
И в дикий книжный рынок с разбегу ворвались.
А жизнь нас отбирала из самых-самых стойких.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
Особенно радовались встрече ветераны, проработавшие в издательстве по несколько десятков лет. Среди наших самых-самых были старшие корректоры Лидия Алексеева, Лидия Мемнонова (она и по сей день трудится по специальности в "Красноярской газете"), художественные редакторы Галина Соколова и Татьяна Ильющенко, завпроизводством Лариса Нечепуренко, технический редактор Анна Малышева. И наши последние ветераны Великой Отечественной: редактор Иван Владимирович Уразов и корректор Галина Алексеевна Советова. Они оказались долгожителями, и в год 70-летия Победы мы с удовольствием поздравили их с собственными юбилеями – с девяностолетием. А Ивана Владимировича ещё и с выходом полного варианта его выстраданной книги "Юность моя фронтовая".
2006 год стал нашим последним юбилейным годом. 29 февраля – в "лишний" день високосного 2008 года Красноярское книжное издательства было продано "с молотка". Кто купил его? Говорят, то ли москвичи, то ли питерцы, но с того дня о нашем бывшем издательстве нет ни слуху ни духу. Зачем это было сделано, ради чего и кого – неизвестно. А ведь в 2016 году исполнилось бы 80 лет со дня основания издательства. Дата есть, а Красноярского книжного издательства нет.
Да, как-то странно "закрывать эпоху", будучи непосредственным участником сего действа. Но так было. Я проработал в нашем родном книжном издательстве с некоторым перерывом с 1968 по 2008 год, но и во время перерыва мои творческие связи с коллективом не прерывались. В 1968-1976 годах я был редактором общественно-политической литературы, в 1984-1998-м – главным редактором. Последним советским главным редактором, которого утверждали в должности в Москве – в Госкомиздате РСФСР и на бюро Красноярского крайкома КПСС. Первая моя комсомольская книжка "Работа наша такая" вышла в издательстве в 1963 году, а работал я в нём до последнего дня. 45 лет вместе.
На фото: Художник Виктор Бахтин. Владимир Зыков. Михаил Успенский
Источник: Красноярский рабочий. 2015. 20 августа