23 ноября 2015
В МУЗЕЕ — 15... СКЕЛЕТОВ
О XI музейной биеннале “Практики соприкасания”, которая проходила в Красноярском музейном центе.
Автор: Светлана ФИЛИППОВА
Фото: Александр ЧЕРНЫХ, Александр КАЛЕРИН
Здесь много странного и понятного, доступного и парадоксального. Любопытного. В Красноярском культурно-историческом комплексе проходит XI музейная биеннале. Тема — “Практики соприкасания”.
Одним из событий биеннале стала работа красноярского художника Василия Слонова “Ватный набат”. Она занимает целый зал. Здесь всё из ваты, даже стены. А в центре с потолка свисает огромный чёрный колокол. Набат. Наверняка у каждого посетителя здесь возникают свои ассоциации. Протестовать в России — то же самое, что бить в ватный колокол. Кто услышит?.. Сам же колокол как бы одет в традиционную нашу стёганную фуфайку. Кто носит такие? Сельчане в умирающих деревнях. Заключённые. Это тоже наводит на определённые мысли.
Интересное прочтение работы предложил красноярский писатель Александр Силаев. Цитируем: “Там, где вата, нет прямых линий, ясности, быстроты. Ватный человек всегда проиграет любую игру на скорость. Вата может погасить сильный удар, в ней застрянет Наполеон, её не порвёт зубами Гитлер... Но вата и не ударит. Правда, она может задушить. Но поскольку ватные стратегии всегда путанны, она может задушить кого угодно, включая и тех, кого призвана согревать”.
Татьяна Ахметгалиева (Санкт-Петербург) последовательно работает с текстилем. В этом году она представила проект “Аллергия на пыль”, главными её героями стали телевизоры, радиоприёмники. То есть объекты, из которых мы черпаем информацию. В данном случае она поступает по шерстяным нитям. Из каждого экрана — своя. То яркая и свежая, то мрачная или путанная.
Молодая художница обращается к сюжетам и темам, диаметрально противоположным рукоделию, и этим работа интересна. Что же до названия... В аннотации говорится: “Информационная пыль заполняет клетки нашего мозга”. Каждый вправе соглашаться с такой трактовкой или нет.
Ещё один текстильный вариант — небольшой проект москвички Милы Долман “Крест на крест”. Это три вышивки. Казалось бы, ну что здесь можно сделать нового? Да, древнее искусство, да, это красиво... Однако вышивки (крестом) Милы Долман удивительно вписались в общую тему биеннале “Практики соприкосновения”. В каждой работе соединены противоположности. Старый мрачный дом и дворик, утопающий в цветах. Молодая влюблённая пара и три потрёпанных бомжихи. Тёмные стороны — в серых, коричневых тонах, гладью. Светлые — объёмные, жизнерадостные. Вот уж действительно — крестом можно осенить, а можно на всём поставить крест.
В самом центре экспозиции в прямом смысле слова висит нечто. Непонятный механизм. Вечный двигатель? Жернова? Летательный аппарат? Кто что видит... Эти “крылья” медленно кружатся под лёгкий монотонный гул, отбрасывают тени. А со стен на них смотрят лица. Вместо глаз — дыры, а в них — своё пространство. (Это работа красноярца Виктора Сачивко “Коллизей.) Всё вместе составляет особую композицию, которая завораживает.
Из фотопроектов выделяется “Родная кровь” нашей землячки Татьяны Антонюк. Она считает, что все мы невольно похожи на тех, кто нас вырастил и воспитал. И не только внешне. Мы выражаемся их словами, пользуемся теми же жестами, у нас похожие привычки и недостатки. Мы часто всеми силами открещиваемся от такого сходства, но оно всё равно проявляется. И вот — снимки: отец и сын в одинаковых тренировочных костюмах, мать и дочь в платьях одной материи, цвета и кроя, в похожих позах... Родная кровь.
Ещё фотографии — на этот раз Ольги Тройтор (Москва) из серии “Лишние”. Возможно, приём, применяемый Ольгой, не новый, но работы впечатляют. Представьте: скакалка-прыгалка в движении, а ребёнка нет. На берегу пустой шезлонг, удочка торчит сама по себе, рыбак отсутствует. А пистолет самостоятельно целится в пивную бутылку...
Особый интерес вызывает проект петербуржцев Ольги и Александра Флоренских. Он посвящён... скелетам. Неожиданно? Авторы считают, что тема весьма любопытна. В глубине души человек воспринимает скелет не как основу тела, а как парадоксальное, живое и опасное существо. При этом налицо болезненное любопытство к мёртвым костям. И Флоренские решили это любопытство удовлетворить. Мы можем увидеть остовы крокодила, слона, носорога, кита, белуги, броненосца. Даже осьминога и электрического ската. Все сделаны из крючьев, тисков, металлических скоб. У рыбы-пилы, например, ножовка на голове. Удивительный проект. И это тоже — “Практики соприкосновения”.
В ТЕМУ
Идея проводить в Красноярске биеннале родилась в 1995 году. Тогда международный фонд пригласил в Москву человек 60—70 из территорий России. Обсуждались самые сумасшедшие проекты, которые можно реализовать в нашей стране. Красноярцы предложили проект биеннале. Эксперты уверяли, что реализовать его можно только через два-три года. Но первая биеннале в нашем городе прошла уже в декабре того же года. Было представлено 34 экспозиции, в основном музейщиков. Отклик был колоссальный.
Раньше биеннале была больше похожа на “фестиваль всего”. Сейчас же она приобрела более точное и глубокое творческое начало. Серьёзно расширилась география. Город принимает зарубежных творцов, местные авторы получают возможность “и себя показать, и других посмотреть”.
К слову, специальные музейные биеннале не проводят больше нигде в мире, потому что организовать экспозиции очень сложно. Красноярскому же проекту двадцать лет, и он давно имеет статус международного события.
Источник: Городские новости. 2015. 9 октября
Фото: Александр ЧЕРНЫХ, Александр КАЛЕРИН
Здесь много странного и понятного, доступного и парадоксального. Любопытного. В Красноярском культурно-историческом комплексе проходит XI музейная биеннале. Тема — “Практики соприкасания”.
Одним из событий биеннале стала работа красноярского художника Василия Слонова “Ватный набат”. Она занимает целый зал. Здесь всё из ваты, даже стены. А в центре с потолка свисает огромный чёрный колокол. Набат. Наверняка у каждого посетителя здесь возникают свои ассоциации. Протестовать в России — то же самое, что бить в ватный колокол. Кто услышит?.. Сам же колокол как бы одет в традиционную нашу стёганную фуфайку. Кто носит такие? Сельчане в умирающих деревнях. Заключённые. Это тоже наводит на определённые мысли.
Интересное прочтение работы предложил красноярский писатель Александр Силаев. Цитируем: “Там, где вата, нет прямых линий, ясности, быстроты. Ватный человек всегда проиграет любую игру на скорость. Вата может погасить сильный удар, в ней застрянет Наполеон, её не порвёт зубами Гитлер... Но вата и не ударит. Правда, она может задушить. Но поскольку ватные стратегии всегда путанны, она может задушить кого угодно, включая и тех, кого призвана согревать”.
Татьяна Ахметгалиева (Санкт-Петербург) последовательно работает с текстилем. В этом году она представила проект “Аллергия на пыль”, главными её героями стали телевизоры, радиоприёмники. То есть объекты, из которых мы черпаем информацию. В данном случае она поступает по шерстяным нитям. Из каждого экрана — своя. То яркая и свежая, то мрачная или путанная.
Молодая художница обращается к сюжетам и темам, диаметрально противоположным рукоделию, и этим работа интересна. Что же до названия... В аннотации говорится: “Информационная пыль заполняет клетки нашего мозга”. Каждый вправе соглашаться с такой трактовкой или нет.
Ещё один текстильный вариант — небольшой проект москвички Милы Долман “Крест на крест”. Это три вышивки. Казалось бы, ну что здесь можно сделать нового? Да, древнее искусство, да, это красиво... Однако вышивки (крестом) Милы Долман удивительно вписались в общую тему биеннале “Практики соприкосновения”. В каждой работе соединены противоположности. Старый мрачный дом и дворик, утопающий в цветах. Молодая влюблённая пара и три потрёпанных бомжихи. Тёмные стороны — в серых, коричневых тонах, гладью. Светлые — объёмные, жизнерадостные. Вот уж действительно — крестом можно осенить, а можно на всём поставить крест.
В самом центре экспозиции в прямом смысле слова висит нечто. Непонятный механизм. Вечный двигатель? Жернова? Летательный аппарат? Кто что видит... Эти “крылья” медленно кружатся под лёгкий монотонный гул, отбрасывают тени. А со стен на них смотрят лица. Вместо глаз — дыры, а в них — своё пространство. (Это работа красноярца Виктора Сачивко “Коллизей.) Всё вместе составляет особую композицию, которая завораживает.
Из фотопроектов выделяется “Родная кровь” нашей землячки Татьяны Антонюк. Она считает, что все мы невольно похожи на тех, кто нас вырастил и воспитал. И не только внешне. Мы выражаемся их словами, пользуемся теми же жестами, у нас похожие привычки и недостатки. Мы часто всеми силами открещиваемся от такого сходства, но оно всё равно проявляется. И вот — снимки: отец и сын в одинаковых тренировочных костюмах, мать и дочь в платьях одной материи, цвета и кроя, в похожих позах... Родная кровь.
Ещё фотографии — на этот раз Ольги Тройтор (Москва) из серии “Лишние”. Возможно, приём, применяемый Ольгой, не новый, но работы впечатляют. Представьте: скакалка-прыгалка в движении, а ребёнка нет. На берегу пустой шезлонг, удочка торчит сама по себе, рыбак отсутствует. А пистолет самостоятельно целится в пивную бутылку...
Особый интерес вызывает проект петербуржцев Ольги и Александра Флоренских. Он посвящён... скелетам. Неожиданно? Авторы считают, что тема весьма любопытна. В глубине души человек воспринимает скелет не как основу тела, а как парадоксальное, живое и опасное существо. При этом налицо болезненное любопытство к мёртвым костям. И Флоренские решили это любопытство удовлетворить. Мы можем увидеть остовы крокодила, слона, носорога, кита, белуги, броненосца. Даже осьминога и электрического ската. Все сделаны из крючьев, тисков, металлических скоб. У рыбы-пилы, например, ножовка на голове. Удивительный проект. И это тоже — “Практики соприкосновения”.
В ТЕМУ
Идея проводить в Красноярске биеннале родилась в 1995 году. Тогда международный фонд пригласил в Москву человек 60—70 из территорий России. Обсуждались самые сумасшедшие проекты, которые можно реализовать в нашей стране. Красноярцы предложили проект биеннале. Эксперты уверяли, что реализовать его можно только через два-три года. Но первая биеннале в нашем городе прошла уже в декабре того же года. Было представлено 34 экспозиции, в основном музейщиков. Отклик был колоссальный.
Раньше биеннале была больше похожа на “фестиваль всего”. Сейчас же она приобрела более точное и глубокое творческое начало. Серьёзно расширилась география. Город принимает зарубежных творцов, местные авторы получают возможность “и себя показать, и других посмотреть”.
К слову, специальные музейные биеннале не проводят больше нигде в мире, потому что организовать экспозиции очень сложно. Красноярскому же проекту двадцать лет, и он давно имеет статус международного события.
Источник: Городские новости. 2015. 9 октября