16 марта 2015
КРАСНОЯРСК ГЛАЗАМИ ИЗВЕСТНЫХ ПИСАТЕЛЕЙ
Каким увидели город на берегах Енисея сосланный Радищев, ехавший проездом Чехов, этапированный кандальник Короленко и другие бывавшие здесь мастера пера?
Автор: Григорий ЯНУШКЕВИЧ
Красноярск помнит многих властителей дум – писателей, публицистов и государственных деятелей. Кто-то здесь родился или жил. Кого-то, так уж вышло, в Красноярский край ссылали. Другие просто бывали здесь проездом – всё-таки город стоит на Сибирском тракте, через него проложена железная дорога, соединяющая запад и восток страны. И многие из них так или иначе упоминали его – в письмах, дневниках, книгах…
Из Петербурга в… ссылку
Автор романа «Путешествие из Петербурга в Москву» Александр Радищев был арестован и отправлен в ссылку в Илимский острог, на Ангару. Дважды, по пути туда и обратно, побывал он в Красноярске. В сентябре 1790 года закованного в кандалы писателя повезли в Сибирь. Почти неделю он пробыл в нашем городе. Потом, в 1797 году, уже свободным человеком, Радищев ещё раз посетил Красноярск и оставил записи о нём в дневнике «Путешествие из Сибири».
«В правой стороне открывается каменный хребёт, которого видны в иных местах острые и голые концы. В левой стороне берега гористые, наконец, к Красноярску безлесисты и красностью своей показывают изобильную железную руду. Енисей течёт меж гор, оставляя в лощинах, к нему прилежащих, места изобильные. Красноярск имеет положение, как некоторые города в Альпах. Правый берег вдоль идёт высок и горы неровные. Левый берег высок же, но поверхность его ровна».
Кто свинья?
Антон Чехов пробыл в Красноярске всего один день. Он приехал сюда по дороге на Сахалин 28 мая 1890 года, а назавтра уже отправился дальше на Восток. Но и этого дня хватило для того, чтобы Антон Павлович оставил о городе и его окрестностях несколько восторженных отзывов.
«Красноярск – красивый интеллигентный город; в сравнении перед ним Томск – свинья в ермолке и моветон. Улицы чистые, мощёные, дома каменные, большие, церкви изящны, – говорится в письме, которое Чехов отправил отсюда родным. – Я согласился бы жить в Красноярске. Не понимаю, почему здесь излюбленное место для ссылки».
А затем в путевых очерках он и вовсе пропел оду Енисею и Красноярску: «Не в обиду будь сказано ревнивым почитателям Волги, в своей жизни я не видел реки великолепнее Енисея. Пускай Волга нарядная, скромная, грустная красавица, зато Енисей – могучий, неистовый богатырь, который не знает, куда девать свои силы и молодость. На Волге человек начал удалью, а кончил стоном, который зовётся песнью; яркие, золотые надежды сменились у него немочью, которую принято называть русским пессимизмом, на Енисее же жизнь началась стоном, а кончится удалью, какая нам и во сне не снилась. Так, по крайней мере, думал я, стоя на берегу широкого Енисея и с жадностью глядя на его воду, которая с страшной быстротой и силой мчится в суровый Ледовитый океан. /…/ На этом берегу – Красноярск, самый лучший и красивый из всех сибирских городов, а на том – горы, напомнившие мне о Кавказе, такие же дымчатые, мечтательные. Я стоял и думал: какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега! /…/ Я жалел, что университет открыт в Томске, а не тут, в Красноярске. Много у меня было разных мыслей, и все они путались и теснились, как вода в Енисее, и мне было хорошо...».
Наблюдения узника
Дважды побывал в Красноярске известный писатель-народник Владимир Короленко. В 1881 году по пути в якутскую ссылку и в 1884 году – из ссылки. Вот несколько отрывков из его книги «История моего современника», в которой описывается его пребывание в красноярской пересыльной тюрьме:
«…в тюрьме меня ждал довольно грубый приём. Смотрителем в это время был некий Островский... Он был известен как самодур и человек, жестокий к арестантам. Не знаю, по каким соображениям он решил посадить меня не в общую политическую камеру, а в одиночку, грязную и тесную… На следующий день Островский вдруг переменил своё обращение и перевёл меня в общую политическую камеру. Тут я узнал, между прочим, что в той камере, где я провёл ночь, незадолго перед моим приездом нашли повесившимся тюремного палача. Она служила секретной. Палач был известен своей жестокостью, и Островский особенно дорожил им... Арестантам одной камеры удалось подобрать ключи и ночью открыть камеры - свою и секретную. Они задушили палача и устроили подобие повешения».
Каждый день к Короленко приходил кто-нибудь из родных. Иногда вместе с матерью или сестрой ещё кто-нибудь из ссыльных. «Эти свидания служили как бы маяками, освещавшими моё пребывание в Красноярске, остальное время проходило обычным тюремным порядком, – писал Владимир Галактионович. – Отношение местной администрации было в общем довольно мягкое. Ежедневные посещения губернского прокурора налагали свою печать и на отношения остальной администрации. Полицмейстер часто заходил в нашу камеру с вопросами, нет ли у нас каких-нибудь просьб… Общество в Красноярске собралось симпатичное».
В страну будущего
Легендарный исследователь Арктики, норвежский учёный и писатель Фритьоф Нансен посетил Красноярск в 1913 году и провёл здесь 3 дня. За это время он совершил несколько поездок по окрестностям города, посетил краеведческий музей, поприсутствовал на футбольном матче в его честь. Перед отъездом Нансен выступил с докладом о своих путешествиях перед членами местного отделения Русского географического общества.
Своими впечатлениями о Красноярске он поделился в книге «Сквозь Сибирь», которая вышла на норвежском языке в 1914 году, а год спустя под названием «В страну будущего» – и на русском: «Город, освещённый электричеством, представлял эффектное зрелище с вершины холма, на который мы въехали (Караульная гора – Прим.ред.). /…/ Востротин (соратник Нансена по первой полярной экспедиции) прокатил меня по городу и показал все достопримечательности, в том числе собор Рождества Христова (взорван в 30-е годы XX века), высокие колокольни и золотые купола которого видны были со всех концов города. /…/
Затем мы посетили городской парк, который слывёт лучшим по Сибири. Время было осеннее, и цветы уже завяли, но судя по деревьям, хвойным и лиственным, можно было представить себе, что летом парк является чудесным местом для прогулок. Улицы в городе широкие и прямые; на главных улицах каменные дома, но большая часть построек из дерева. Красноярск красиво расположен на левом берегу Енисея, в долине, окружённой горами. Ближайшая к городу гора состоит из красного песчаника с прослойкой красного мергеля, чему город и обязан своим названием. /…/
Несколько выше Красноярска через Енисей перекинут железнодорожный мост, почти в 900 метров длиною (построен в 1899 году, в 1900 году получил Гран-при и золотую медаль на Всемирной выставке в Париже, сдан на металлолом в 2007 году), другого моста через реку нет, и для переправы пользуются паромами. /…/ Для того, кто привык к нашим круглым, отполированным льдами скандинавским скалам, странно видеть здешние горные формы».
Край тысячевёрстной тишины
Виктор Астафьев, назвавший как-то наши места «краем, убаюканным тысячевёрстной тишиною», так писал о великой реке, на которой стоит Красноярск: «Енисей, не спящий даже ночью, крутолобый бык на той стороне, пилка еловых вершин над дальним перевалом, молчаливое село за моей спиной, кузнечик, из последних сил работающий наперекор осени в крапиве, вроде бы один во всём мире, трава, как бы отлитая из металла, – это и была моя родина, близкая и тревожная» («Последний поклон»).
Не то Жигули, не то Швейцария
Публицист, революционер, а впоследствии – руководитель советского государства Владимир Ульянов (Ленин) март и апрель 1897 года провёл в Красноярске по пути в шушенскую ссылку. Вот что он писал о нём в письме матери 17 апреля 1897 года:
«Окрестности города, по реке Енисею, напоминают не то Жигули, не то виды Швейцарии: я на днях совершил несколько прогулок (дни стояли тут совсем тёплые, и дороги уже высохли), которыми остался очень доволен...».
Источник: АиФ на Енисее. 1915. 25 февраля (№9)
Красноярск помнит многих властителей дум – писателей, публицистов и государственных деятелей. Кто-то здесь родился или жил. Кого-то, так уж вышло, в Красноярский край ссылали. Другие просто бывали здесь проездом – всё-таки город стоит на Сибирском тракте, через него проложена железная дорога, соединяющая запад и восток страны. И многие из них так или иначе упоминали его – в письмах, дневниках, книгах…
Из Петербурга в… ссылку
Автор романа «Путешествие из Петербурга в Москву» Александр Радищев был арестован и отправлен в ссылку в Илимский острог, на Ангару. Дважды, по пути туда и обратно, побывал он в Красноярске. В сентябре 1790 года закованного в кандалы писателя повезли в Сибирь. Почти неделю он пробыл в нашем городе. Потом, в 1797 году, уже свободным человеком, Радищев ещё раз посетил Красноярск и оставил записи о нём в дневнике «Путешествие из Сибири».
«В правой стороне открывается каменный хребёт, которого видны в иных местах острые и голые концы. В левой стороне берега гористые, наконец, к Красноярску безлесисты и красностью своей показывают изобильную железную руду. Енисей течёт меж гор, оставляя в лощинах, к нему прилежащих, места изобильные. Красноярск имеет положение, как некоторые города в Альпах. Правый берег вдоль идёт высок и горы неровные. Левый берег высок же, но поверхность его ровна».
Кто свинья?
Антон Чехов пробыл в Красноярске всего один день. Он приехал сюда по дороге на Сахалин 28 мая 1890 года, а назавтра уже отправился дальше на Восток. Но и этого дня хватило для того, чтобы Антон Павлович оставил о городе и его окрестностях несколько восторженных отзывов.
«Красноярск – красивый интеллигентный город; в сравнении перед ним Томск – свинья в ермолке и моветон. Улицы чистые, мощёные, дома каменные, большие, церкви изящны, – говорится в письме, которое Чехов отправил отсюда родным. – Я согласился бы жить в Красноярске. Не понимаю, почему здесь излюбленное место для ссылки».
А затем в путевых очерках он и вовсе пропел оду Енисею и Красноярску: «Не в обиду будь сказано ревнивым почитателям Волги, в своей жизни я не видел реки великолепнее Енисея. Пускай Волга нарядная, скромная, грустная красавица, зато Енисей – могучий, неистовый богатырь, который не знает, куда девать свои силы и молодость. На Волге человек начал удалью, а кончил стоном, который зовётся песнью; яркие, золотые надежды сменились у него немочью, которую принято называть русским пессимизмом, на Енисее же жизнь началась стоном, а кончится удалью, какая нам и во сне не снилась. Так, по крайней мере, думал я, стоя на берегу широкого Енисея и с жадностью глядя на его воду, которая с страшной быстротой и силой мчится в суровый Ледовитый океан. /…/ На этом берегу – Красноярск, самый лучший и красивый из всех сибирских городов, а на том – горы, напомнившие мне о Кавказе, такие же дымчатые, мечтательные. Я стоял и думал: какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега! /…/ Я жалел, что университет открыт в Томске, а не тут, в Красноярске. Много у меня было разных мыслей, и все они путались и теснились, как вода в Енисее, и мне было хорошо...».
Наблюдения узника
Дважды побывал в Красноярске известный писатель-народник Владимир Короленко. В 1881 году по пути в якутскую ссылку и в 1884 году – из ссылки. Вот несколько отрывков из его книги «История моего современника», в которой описывается его пребывание в красноярской пересыльной тюрьме:
«…в тюрьме меня ждал довольно грубый приём. Смотрителем в это время был некий Островский... Он был известен как самодур и человек, жестокий к арестантам. Не знаю, по каким соображениям он решил посадить меня не в общую политическую камеру, а в одиночку, грязную и тесную… На следующий день Островский вдруг переменил своё обращение и перевёл меня в общую политическую камеру. Тут я узнал, между прочим, что в той камере, где я провёл ночь, незадолго перед моим приездом нашли повесившимся тюремного палача. Она служила секретной. Палач был известен своей жестокостью, и Островский особенно дорожил им... Арестантам одной камеры удалось подобрать ключи и ночью открыть камеры - свою и секретную. Они задушили палача и устроили подобие повешения».
Каждый день к Короленко приходил кто-нибудь из родных. Иногда вместе с матерью или сестрой ещё кто-нибудь из ссыльных. «Эти свидания служили как бы маяками, освещавшими моё пребывание в Красноярске, остальное время проходило обычным тюремным порядком, – писал Владимир Галактионович. – Отношение местной администрации было в общем довольно мягкое. Ежедневные посещения губернского прокурора налагали свою печать и на отношения остальной администрации. Полицмейстер часто заходил в нашу камеру с вопросами, нет ли у нас каких-нибудь просьб… Общество в Красноярске собралось симпатичное».
В страну будущего
Легендарный исследователь Арктики, норвежский учёный и писатель Фритьоф Нансен посетил Красноярск в 1913 году и провёл здесь 3 дня. За это время он совершил несколько поездок по окрестностям города, посетил краеведческий музей, поприсутствовал на футбольном матче в его честь. Перед отъездом Нансен выступил с докладом о своих путешествиях перед членами местного отделения Русского географического общества.
Своими впечатлениями о Красноярске он поделился в книге «Сквозь Сибирь», которая вышла на норвежском языке в 1914 году, а год спустя под названием «В страну будущего» – и на русском: «Город, освещённый электричеством, представлял эффектное зрелище с вершины холма, на который мы въехали (Караульная гора – Прим.ред.). /…/ Востротин (соратник Нансена по первой полярной экспедиции) прокатил меня по городу и показал все достопримечательности, в том числе собор Рождества Христова (взорван в 30-е годы XX века), высокие колокольни и золотые купола которого видны были со всех концов города. /…/
Затем мы посетили городской парк, который слывёт лучшим по Сибири. Время было осеннее, и цветы уже завяли, но судя по деревьям, хвойным и лиственным, можно было представить себе, что летом парк является чудесным местом для прогулок. Улицы в городе широкие и прямые; на главных улицах каменные дома, но большая часть построек из дерева. Красноярск красиво расположен на левом берегу Енисея, в долине, окружённой горами. Ближайшая к городу гора состоит из красного песчаника с прослойкой красного мергеля, чему город и обязан своим названием. /…/
Несколько выше Красноярска через Енисей перекинут железнодорожный мост, почти в 900 метров длиною (построен в 1899 году, в 1900 году получил Гран-при и золотую медаль на Всемирной выставке в Париже, сдан на металлолом в 2007 году), другого моста через реку нет, и для переправы пользуются паромами. /…/ Для того, кто привык к нашим круглым, отполированным льдами скандинавским скалам, странно видеть здешние горные формы».
Край тысячевёрстной тишины
Виктор Астафьев, назвавший как-то наши места «краем, убаюканным тысячевёрстной тишиною», так писал о великой реке, на которой стоит Красноярск: «Енисей, не спящий даже ночью, крутолобый бык на той стороне, пилка еловых вершин над дальним перевалом, молчаливое село за моей спиной, кузнечик, из последних сил работающий наперекор осени в крапиве, вроде бы один во всём мире, трава, как бы отлитая из металла, – это и была моя родина, близкая и тревожная» («Последний поклон»).
Не то Жигули, не то Швейцария
Публицист, революционер, а впоследствии – руководитель советского государства Владимир Ульянов (Ленин) март и апрель 1897 года провёл в Красноярске по пути в шушенскую ссылку. Вот что он писал о нём в письме матери 17 апреля 1897 года:
«Окрестности города, по реке Енисею, напоминают не то Жигули, не то виды Швейцарии: я на днях совершил несколько прогулок (дни стояли тут совсем тёплые, и дороги уже высохли), которыми остался очень доволен...».
Источник: АиФ на Енисее. 1915. 25 февраля (№9)