ДМИТРИЙ ЕГОРОВ: «МЫ ИГРАЕМ ВО «ВРАЙ»

«Культура24» поговорила с режиссером постановки Дмитрием Егоровым (Санкт-Петербург) о необычном жанре спектакля и его особенностях, о личных «советских» воспоминаниях, иронии, вранье, задачах театра и любви к родине.

О погружении артистов Театра Пушкина в творчество Дмитрия Александровича Пригова:

Театр Пушкина предложил сделать спектакль на молодую часть труппы, в нашей постановке только трое артистов старшего поколения. А творчество Пригова – оно очень сильно связано с советской эпохой. Поэтому работу над спектаклем начали с того, что стали с актерами беседовать о советском периоде в жизни нашей страны. Ну и у всех, конечно, насчет СССР оказались очень противоречивые ощущения. С одной стороны, все вспоминали, как в советское время на парадных не было домофонов, открывая дверь, мы не спрашивали «кто там», а на окна не ставили решетки, вспоминали, какие хорошие фильмы в советское время снимали. С другой стороны, было много воспоминаний, как грустно, голодно и бесславно эта эпоха закончилась. Вот я конец 80-х и начало 90-х очень хорошо помню. Тогда в Городе-герое Ленинграде нужно было ехать на противоположную часть Васильевского острова, чтобы купить картошки. Даже хлеб было непросто в булочной купить.

Конечно, сначала я таскал на репетиции бесконечные отрывки из советского кино – очень важно было почувствовать этот советский монументальный стиль. Было важно, чтобы артисты увидели, как прекрасно и героически погибает Чапаев, как истово ползет по тайге Мересьев, как шагают с песней «Широка страна моя родная» по Красной площади герои фильма «Цирк». И только после всего этого начали репетировать.

О значимости 100-летия Октябрьской революции:

100-летие Революции – это такой несостоявшийся праздник. Думаю, если бы мы продолжали жить в советском периоде, то сейчас с вами сидели и обсуждали совсем другую тему. Скорее всего, вы бы спросили у меня: «Дмитрий, как ведется подготовка к 100-летию Великой Октябрьской революции? Как в вашем спектакле отражен образ Владимира Ильича Ленина?» Это была бы совсем другая история. Но дату не хотелось пропускать. Ведь это то, что перевернуло жизнь нашей страны и сильным образом подействовало на современную действительность.

Мы вроде как уже не советские граждане, но советское вокруг нас в огромных количествах. Взять хотя бы тот факт, что практически в каждом городе на главной площади стоит памятник Ленину. Когда вы проходите мимо него, что ощущаете? Эмоций может и не быть, но памятник-то стоит. В Красноярске я живу на улице Ленина. И это далеко не первый город, где я живу на улице имени Ленина. Почти в каждом городе страны главная улица города – улица Ленина. Вокруг нас очень много советского, это ведь понятно.

О личных воспоминаниях о Советском Союзе и понятии «советское»:

Я родился в год Олимпиады – в 1980-м году. И мы были тем поколением, которое согласно прогнозам должно было жить при коммунизме. Нам так в школе говорили, по крайней мере. Но чего-то не наступил коммунизм. И живем мы в какой-то такой другой стране. Тем не менее, меня глобально сформировали первые 10 лет в Советском Союзе. Сначала я был октябренком, потом – пионером, потом этого всего не стало – отняли идеологию. Тогда в детстве я достаточно глубоко это переживал. Ты шел по каким-то ступенькам, а тебе вдруг сказали, что лестницы вообще нет. Только научился завязывать пионерский галстук, и внезапно все закончилось.

В этом смысле спектакль «Я.ДРУГОЙ.ТАКОЙ.СТРАНЫ.» – попытка разобраться через приговские тексты в понятии «советское». Мы в советском, советское в нас и т. д. В советском я вижу, с одной стороны, очень много прекрасного – какие-то мощнейшие витальные и духоподъемные энергии, искреннюю веру в светлое будущее. А к каким-то вещам из советского периода сейчас нельзя относиться без иронии, ну, правда. Советское время – это же время, которое все мифологизировало. Поэтому в спектакле мы продолжаем мифологизировать и идеализировать. Скажем так, я все время себе представляю, что бы было, если бы сейчас реально праздновалось 100-летие Революции. Был бы какой-то мощный концерт – с песнями, танцами, стихами. Вот примерно такой концерт мы и делаем.

О выборе авторов в целом:

Я люблю ставить тексты авторов, которые не являются мейнстримовыми. Интересно открывать малоизвестные широкому зрителю имена. Или реанимировать забытые. У нас ведь действительно множество прекрасных писателей. Например, три года назад возник в моей жизни автор Ефим Зозуля и его «Рассказ об Аке и человечестве», написанный в 1919 году.  Мы его поставили в Воронеже, и у нас получился интересный спектакль. Зритель стабильно на него ходит, критики не ругают. Ну а как еще, если без риска? Ведь театр должен не только зарабатывать на пьесах Рея Куни, но и просвещать, открывать для себя каких-то новых авторов.

О выборе Дмитрия Пригова в качестве материала для спектакля:

В Новосибирске мы с Алексеем Крикливым (кстати, в Красноярске он поставил замечательный спектакль «Похороните меня за плинтусом» – он тоже про советское, обязательно посмотрите, кто не видел) и Павлом Южаковым сделали спектакль «Песни о Родине». В какой-то момент нам запретили играть одну из новелл, и пришлось вместо нее делать другую. Ну, я и решил взять текст Дмитрия Александровича Пригова «Битва за океаном». И как-то «зашло». Актерам есть, что играть, зритель озорно и как-то по-особому смеется. Стало понятно, что у этого автора театральная, поэтическая, ироническая, сатирическая природа, что в ней есть драйв, что для артиста есть повод «поскоморошить», что это остро и по-хорошему провокационно. Это не тот театр, в который ты пришел, а тот театр, который пришел к тебе. Отсюда и возникла мысль дальше углубиться в творчество Пригова и сделать большой спектакль по его текстам. Благо, Дмитрий Александрович много написал, и есть из чего выбирать.

О главном результате работы:

Я, к сожалению, не из тех режиссеров, кто первым делом думает о коммерческой истории. Безусловно, очень важно «упаковать» спектакль так, чтобы это было зрелищно, чтобы зритель мог это с интересом смотреть, чтобы и костюмы были, и фонари светили, и музыка хорошая играла, чтобы никто не заснул, но главное, чтобы людям было о чем после спектакля потолковать. Я очень люблю, когда зрители улыбаются, но в любом случае главным является то неповторимое и острое ощущение, с которым человек вышел из зала, а не то, насколько активно спектакль пользуется зрительским спросом.

О некоторых особенностях спектакля «Я.ДРУГОЙ.ТАКОЙ.СТРАНЫ.»:

Здесь у нас не будет никакого «Ретро-FM» и советских шлягеров – всю музыку для спектакля пишет замечательный петербургский композитор Настасья Хрущева, мы с ней уже пятый спектакль вместе делаем. Специально для спектакля Наташа Наумова снимает целый короткометражный фильм про трижды героя Советского Союза Алексеева. Хореограф Сережа Ларионов поставил 15-минутный балет про Лазо-героя. Сильных актерских работ, по-моему, много намечается. Ну, в общем, будет на что посмотреть. Если что, в Инстаграме можно набрать хэштег #ядругойтакойстраны – мы там спойлерим понемногу. Ну и потом, кто спектакль посмотрит, тоже его добавляйте – будем по нему все ваши отзывы читать и осмыслять.

Жанр спектакля странный. Тексты Пригова очень музыкальны, в них ведь, как в песнях, есть свои куплеты и припевы. Поэтому это будет спектакль-концерт. Была в советское время такая штука – солянка, сборный концерт, где одновременно выступали туркменские акробаты и эстонские певцы. Ну и у нас спектакль – получается тоже своеобразная музыкально-поэтическая солянка.

О том, нужно ли зрителю готовиться к спектаклю:

Конечно, стоит Дмитрия Александровича почитать, в Интернете, например, много его текстов. На Youtube есть о Пригове очень интересная лекция Ирины Прохоровой. Что до моего творчества, то можно, конечно, в сети посмотреть «Историю города Глупова». Это какой-то спектакль-родственник, как мне кажется. Только там все молчали, а тут очень много говорят. Ну и наши «Песни о Родине», конечно же.

У нас премьера «Я.ДРУГОЙ.ТАКОЙ.СТРАНЫ.» – 15 и 16 сентября. Понимаю, что резонанс может быть разный – тексты могут показаться странными. Конечно, мне кажется, что это все-таки история очень поколенческая, она во многом для таких же, как мы, – последних октябрят, последних пионеров, последних комсомольцев, людей из «другой такой страны». Но даже если кому-то что-то не понравится – для меня отторжение не является чем-то плохим. А вообще достаточно веселый спектакль, по-моему, получается.

О задаче театра и отношению к зрителю:

Может, я не прав, но зрителю нужно объяснять, что театр – это не только репертуар Дома актера. Зритель на таких спектаклях не получает, в основном, ничего, кроме достаточно тупого зрелища, из которого он делает вывод, что артисты – это клоуны, а театр – территория легких тем. И когда зритель приходит, например, на «Дядю Ваню», ему становится тяжело и дискомфортно – он же привык к другому. Но что же тогда мы, актеры и режиссеры, хотим от зрителя, если сами воспитываем его бессмысленными и легковесными спектаклями? Лично я уважаю зрителя и хочу, чтобы приходя в театр, он открывал для себя каких-то новых авторов и темы, вступал с чем-то в диалог, чтобы в нем происходила интересная и свежая химическая реакция. Театр – это разговор, это живой человек на сцене, который может к тебе обратиться. И в этот момент ты будешь жить, дышать, переживать, ты будешь личностью. Ну, в общем, стараюсь относиться к людям, которые приходят в театр, как к личностям, и стараюсь не показывать им спектакль, который они видели тысячу раз, а придумать что-то такое, чего они не видели.

Об отношении к режиссеру Юрию Бутусову:

Ну, вообще, Бутусов – это тот режиссер, ранние спектакли которого в студенческое время меня очень впечатляли. Я когда его «Войцека» в первый раз посмотрел – мне просто голову снесло. «Калигула», «В ожидании Годо», «Сторож» – это очень крутые спектакли были.  Не знаю, насколько на меня те впечатления как-то в дальнейшем подействовали, я смотрел каждый спектакль раз по 10 и однокурсников водил смотреть. Думаю, недавние гастроли Театра Ленсовета на красноярского зрителя сильно подействовали. Понятное дело: путь Бутусова – путь режиссера, путь художника, и это нельзя не уважать. У него все спектакли в чем-то неуловимо похожи, но всегда разные.

Про вранье:

Советское время, с одной стороны, сложно не уважать. С другой стороны, сложно в чем-то не обвинять. Конечно, количество неправды на квадратный сантиметр в Советском Союзе было очень велико. Я не скажу, что все время, но советским гражданам ведь, правда, очень много врали. Даже в тот момент, когда в столице стояли танки, по телевизору до упора показывали «Лебединое озеро». Даже когда все было плохо, до конца продолжали говорить, что все прекрасно. Если все понимали, что дело двигается к войне, кризису, застою, почему продолжали врать? Ну, мы в спектакле тоже будем продолжать эту линию и отчаянно врать. В конце концов, такая наша театральная профессия – обманывать. В хорошем смысле, конечно. Мы с Женей Лемешонком, художником спектакля, у кого-то услышали такую хорошую формулировку – «врай». Ну, в общем, мы играем во «врай». А если врать, то врать весело, бодро, духоподъемно и наотмашь. Потому что те же, например, русские сказки – тоже вранье, по большому счету. Деда Мороза тоже не существует, а между тем мы убеждаем своих детей, что он есть. И даже сами в него немного верим. Потому что нас самих когда-то наши родители обманули, сказав, что Дед Мороз существует. А на самом деле его ведь нет, и мы это знаем.

О любви к своей стране:

Когда-то Салтыков-Щедрин написал: «Что-то заговорили о патриотизме, наверное, опять проворовались». Мне лично обидно, что прекрасная идея коммунизма тоже была подзагажена за 70 лет настолько, что мы сейчас над ней так иронизируем. Идея-то была прекрасная. А что до меня – я очень люблю свою страну, свой язык, русского человека и не устаю открывать для себя его прекрасные грани. Патриотизм, по-моему, не в словах и лозунгах, а в желании сделать что-то хорошее для того мира, в котором ты живешь. Например, с режиссерской стороны – это подарить зрителю интересную почву для размышления, попытаться его обогатить мыслями всякими и чувствами. Я ведь, правда, хочу, чтобы у людей, живущих в этой стране, все было хорошо. Не знаю, какие есть рецепты по достижению этого – сколько не живу – все время идут какие-то смутные времена. Но очень хочется мирного неба над головой, возможности жить, работать, рожать детей, иметь в нашей стране хорошее, достойное, не отупляющее, а обогащающее образование. Чтобы у людей, проработавших на нашу страну, вне зависимости от того, Россией или СССР она называется, была достойная старость, чтобы их уважали. Чтобы мы не загаживали среду вокруг себя и не глушили друг друга отходами с предприятий тяжелой промышленности. Для меня это и есть патриотизм, который выражается в действиях, в заботе друг о друге, а не в риторике. Если у тебя есть большая сумма денег, и ты знаешь, что у другого гражданина твоей страны их нет совсем, почему ты ему не помогаешь? Вот то, что делает Константин Хабенский, например, или то, что делает Чулпан Хаматова, – помогают. И я их за это бесконечно уважаю. Но ведь таких людей в нашей прекрасной стране очень мало, кто действительно помогает тем, кому тяжело. Чтобы было хорошо и радостно, а не тяжело и грустно, нужно что-то делать. В этом смысле я, конечно, патриот. И все так же искренне надеюсь, что когда-нибудь мы снова, как когда-то в СССР, будем знать наших соседей по именам и сможем открывать друг другу двери, не спрашивая перед этим «Кто там?»